В туманной чаще леса стали появляться очертания волчицы. Её шерсть в тусклом свете луны искрилась серебром - из-за этого она казалась призраком. Люси аккуратно ступала по мягкой, отходящей от зимы земле, черные когти впивались и оставляли тонкие следы. Уши Серебряной изредка поворачивались по сторонам в поисках шума, но в этом лесном мирке, словно исчезли все животные кроме идущей куда- то волчице. “Неужели все кончено… Выжила ли стая…Вряд ли..”- эти мысли, никогда не отступали и по возможности лезли в и так забитую всякой всячиной голову Люси. Тишина вместе с долгим одиночеством заставляли разорвать в клочья тошнотворную глубинную сонливость.… Раздалась песня… Песня идущей волчицы.… Эта песня была в стиле старых бардовских, которых когда – то распевали и люди, правда с другими темами. Голос, напоминающий шелест листьев и журчания ручья, да старая - добрая песнь – все это словно слилось в единый порыв и теперь, звуча тихо, но отчетливо служило неким маяком, который освещал путь идущей волчицы.